Когда мне позвонил Юрий Викторович Аксюта и сказал: «Ты в «Го­ло­се», я не поняла, что он имел в виду. Ну да, я в голосе, и что? (Смеется.) Когда до меня наконец дошло, что подразумевается: я теперь работаю в «Голосе», радости моей не было предела! Казалось, что это нереально. Ну как в сказке - бац! - и повезло. Я немножко другая, не такая, как все девочки, которые были соведущими Нагиева до этого. Более спортивная, активная и с детьми общаюсь на равных - по-другому не умею. Мы знакомимся на площадке, фотографируемся, вот они уже рассказывают мне о друзьях, одноклассниках, чем занимаются их родители, кто кому в классе нравится и так далее.

Конечно, перед выходом на сцену дети настраиваются не минуту, как ­показывают, а порой гораздо больше. Никто никого не гонит - главное, чтобы ребенок почувствовал, что он готов выйти. У кого-то действительно очень сильный стресс. Один мальчик, например, все время в стену входил вместо дверей. Я ему говорю: «Милый, посиди со мной еще немножко, давай я тебя помну, пощекочу - нужно, чтобы ты расслабился!»

- Утешать покидающих проект часто приходится?

Многие плачут, да. Мы с ребятами разговариваем, я объясняю, что это выступление - лишь маленький шажочек в их большой карьере. Говорю: «Все эти дяди и тети в креслах потом завидовать тебе будут и проситься на концерты!» Хочется донести до ребят, что они выбрали сложную, жестокую профессию, в которой постоянно нужно что-то доказывать. И учиться как ­выигрывать, так и проигрывать.

Создается впечатление, что некоторые родители больше хотят, чтобы ребенок попал в телевизор, нежели сами дети…

Не соглашусь. Есть дети, которые рвутся выступать, они по природе своей артисты, хотят петь, им нужна публика. Родителей я вижу за кулисами самых разных. Да, есть те, кто мечтает сделать из своего ребенка большого артиста, и они действительно рассматривают этот конкурс как шаг вперед. Но я не видела ни одного ребенка, которого через силу заставляли участвовать в проекте. Просто дети по-разному воспринимают исход. Для кого-то это трагедия, а кто-то рассуждает: «Сегодня проиграл - попробую в следующий раз. Главное - опыт!»

­- Надоело рассказывать всем, что у дочки просто сложный характер. Получается, ты стыдишься собственного ребенка, боишься признаться, что есть проблема, с которой нужно научиться жить . Фото: Юлия Ханина

- Светлана, а у вас в жизни много было конкурсов, кастингов?

Были, конечно. Когда выбираешь творческую профессию, вся жизнь становится бесконечным соревнованием. Ты все время должен кому-то понравиться, доказать, что чего-то стоишь. А мне в этом плане всегда достаточно тяжело: я не могу побороть волнение. Каждый раз выхожу на сцену и в прямой эфир как в первый раз.

Первым провалом было непоступление в театральный институт. Я очень хотела там учиться, но трижды проваливалась. Рыдала точно так же, как детишки из «Голоса», которые не проходят слепые прослушивания. До тех пор, пока не поняла, что поступить в театральный вуз - особая история, имеющая мало отношения к твоим реальным способностям и таланту. Ты можешь быть сколько угодно гениальным, прекрасно выступать, петь и читать стихи, собирая восхищенные охи-ахи друзей и родных, но когда оказываешься перед приемной комиссией, то чувствуешь, как у тебя сводит руки, ноги, челюсть, и ты слова не можешь из себя выдавить. К прослушиваниям нужно готовиться особым образом: понять, какой материал тебе подойдет, а какой не стоит брать, как одеться, как себя подать.

Не поступив с первого раза, я пошла в Московский педагогический государственный университет имени Ленина, на отделение психологии. Проучилась там несколько лет и все-таки стала студенткой Театрального училища имени Щепкина. За учебу взялась с энтузиазмом. Я всегда была трудоспособной. Если говорили подготовить к завтрашнему дню этюд, я делала три, не меньше.­ Мои однокурсники всегда над этим смеялись. А училась я с Катей Вуличенко, Сережей Рудзевичем, Димой Миллером, Антоном Федотовым и многими другими прекрасными артистами. Последний как режиссер снимал сериал «Кухня». А в его полнометражном фильме «Кухня. Последняя битва» я даже сыграла саму себя - телеведущую, он придумал для меня эпизод.

- В какой момент поняли, что актерская профессия - это не ваше?

Так жизнь сложилась. Вообще студенты театральных училищ всегда считали, что люди, работающие на радио и телевидении, последние лузеры, на которых крест поставили. И я так в свое время рассуждала. (Смеется.) Но когда после института я начала работать в театре (Театр «У Никитских ворот». - Прим. «ТН»), случился глубочайший кризис, денег катастрофически не хватало, мы зарабатывали на тот момент полторы тысячи рублей в месяц: сто рублей за спектакль, пятьдесят - за репетицию. Чтобы как-то выжить, я подрабатывала всюду, где только могла. Например, официанткой в ночном клубе, Снегурочкой, массовиком-затейником. Когда дочка родилась, бизнесом пыталась заниматься: у меня была фирма по организации мероприятий. Мой принцип заключается в том, что все время нужно бороться, бить лапками, ковыряться, не сидеть без дела. Кому-то успех дается с полпинка, а мне все достается с глобальным трудом.

- Как мать я тряпка, характер не нордический. Все время переживаю, что можно дать Саше еще больше . Фото: Юлия Ханина

- Обидно?

Конечно, в определенной степени и зависть присутствует, не буду скрывать. Особенно когда ты чего-то очень хочешь и тебе это не дается, а кому-то для этого достаточно, не знаю, сделать телефонный звонок или еще что-то подобное.

- А на Первый канал как попали, не благодаря старшей сестре - Ираде Зейналовой?

Ну как… Когда из театра пришлось уйти, потому что началась реорганизация и денег не стало совсем, я устроилась на Радио MAXIMUM. Потом был канал ТВ Центр: именно там я работала как корреспондент в кадре. В это же время моя сестра работала в Лондоне спецкором Первого канала. В какой-то момент, подыскивая, куда еще можно податься, я записала промодиск и попросила Ираду передать его кому-нибудь на Первом канале. Желающих устроиться всегда было много, но при этом постоянно ищут людей. Диск попал в руки Елены Афанасьевой, она-то и стала его дальше передавать. Сначала я пробовалась в какую-то передачу об экстрасенсах, в итоге она так и не вышла в эфир. И все, про меня забыли. Спустя, наверное, месяцев пять мне позвонили и пригласили уже на кастинг «Доброго утра». Я пришла, попробовалась - и снова тишина. Уже благополучно начала работать на «НАШЕМ Радио» в утреннем шоу. Только под Новый год раздался звонок - как раз когда я лежала с жестоким гриппом. Мне говорят, что меня утвердили, а я понять не могу куда. «Вы знаете, - говорю, - я уже трудоустроилась за это время. Спасибо!» А мне: «Вы больная, что ли? Это же Первый канал! Ждем вас после Нового года!» Так в 2011 году я вышла на работу в программу «Доброе утро».

- Первым делом пришлось привыкать к определенному графику и ранним подъемам?

Вставать ни свет ни заря меня приучила дочка: Александра все свое детство вставала в половине пятого или в пять. И сейчас она запросто может проснуться так рано и сказать: «Мама, пойдем варить кашу». Поэтому чувство сна у меня давно атрофировалось. Но это все мелочи. Главное, что Саша растет, развивается. Ей восемь лет, и она ходит во второй класс. Вы сами видели, что она и поет, и отчетливо выговаривает слова, любит внимание и фотографироваться, если в настроении.

Знаете, каждый ребенок, особенный он или обычный, хорош настолько, насколько в него вкладываются родители. И плох настолько же, настолько им не занимаются. Я и за кулисами «Голоса» вижу, сколько родители вкладывают в детей: насколько они готовы жертвовать своим свободным временем, кто-то карьерой, ради того, чтобы все время посвящать ребенку и его увлечению музыкой. Я вижу, как кто-то отдает последние деньги, чтобы купить дочери красивое платье для выхода на сцену, как семья чем-то жертвует для того, чтобы заниматься с педагогами по вокалу, а это порой приличные суммы.

На записи программы «Голос. Дети» с участниками проекта. Фото: Пресс-служба Первого канала

- Некоторое время назад вы публично рассказали о диагнозе Саши - аутизме. С какой реакцией столкнулись?

Для меня это было важное решение. И для Саши тоже, особенно для нее. Потому что ей дальше жить с этим. А делать вид, что проблемы не существует, глупо и опасно. В какой-то момент надоело рассказывать всем, что у дочки просто сложный характер. Получается, ты стыдишься собственного ребенка, боишься признаться, что есть большая проблема, с которой нужно научиться жить. Я рассказала о нашем диагнозе в интервью сознательно, чтобы люди, с которыми Саша общается, начали ее принимать, чтобы ее стало принимать общество, чтобы государство, в свою очередь, осознало свою долю ответственности перед ней.

Нам сразу же предложили оформить инвалидность и выплачивать 13 тысяч рублей в месяц. Мы и от этого не отказываемся, деньги нам нужны. Государство предлагает помощь, но зачастую она точечная и непродуманная. Например, всем детям с аутизмом положено восемь занятий с логопедом в год. Что они могут дать в таком количестве? Да ничего. Я сразу предлагаю отдать эти уроки другому ребенку - пусть кто-то шестнадцать раз позанимается. Мне отвечают: «Приходите и пишите отказ, а то потом будете жаловаться…»

Самое главное - люди вокруг. За это время (диагноз девочке поставили в пять лет, а проблемы начались в полтора года. - Прим. «ТН») я общалась с огромным количеством поведенческих педагогов, психологов. Но пришла к выводу, что много полезного и важного мне дали люди, которые не являются специалистами по аутизму. Они просто любят детей и всю жизнь с ними работают. Ведь к каждому нужно найти подход. А не все хотят этим заниматься.

Шура учится в инклюзивном классе при лицее № 1574, то есть там есть обычные дети и несколько ребят с ­особенностями развития (аутисты, c синдромом Дауна, с ДЦП). Но к сожалению, не все учителя хотят заниматься с последними. Официально подход к программе такой: они что-то проходят всем классом, а что-то индивидуально потом дорабатывают с педагогом, потому что сразу не могут усвоить. Заниматься детьми в принципе сложно, потому что в них нужно вкладывать все свое время и душу.

А когда это касается еще и особенных детей, сложно вдвойне. Вот как объяснить аутичному ребенку, что такое гласные согласные? Наша учительница сразу сдалась: «Она все равно не поймет». Да почему же не поймет?! Мы возвращаемся домой, и я начинаю вспоминать, как мне самой объясняли в детстве, что есть красные буквы и синие. И вот мы все согласные рисуем и закрашиваем с ней в синий, а гласные - в красный. Я еще объясняю на примере: синие - это мальчики, а красные - девочки. Они между собой «дружат», их союз, семью, называют слогом. Мы какое-то время дома тренируемся, повторяем, начинаем сначала, но спустя время она сама показывает правильные буквы, отличая согласные от гласных. В другой раз я купила ей глобус и объясняла, что земля круглая, а мы живем в этой маленькой точке… Вот есть человек, а есть кукла - она как человек. Видишь? Только в уменьшенном размере. Или есть игрушечная собачка, а есть живая. Кстати, первыми Сашиными осознанными словами были: «Собака моя любимая!» Слово «мама» она произнесла под давлением логопеда на занятии! (Смеется.) А вот про любимую собаку Рию сказала сама. Ночью требует ее к себе: «Рия, сюда! Рия, спать! Рия, кровать!» Я объясняю, что собака линяет и должна спасть на полу, но Саша отказывается слушать. Она так любит Рию, что порой ее ласки небезопасны для собаки! (Смеется.) Но Рия мужественно и без жалоб все терпит.

- Я заметила, что Саша не боится людей.

Так и есть. Более того, она их очень хорошо чувствует. Дочка сразу подходит к незнакомому человеку и определяется с тем, как к нему относиться. Это может быть любовь с первого взгляда или полное игнорирование, и с последним уже ничего нельзя будет поделать. Она делит людей на «нравится» и «не нравится». И в этом смысле я ей даже завидую. Потому что она не станет общаться с тем, кто ей не симпатичен. Многие ли из нас могут позволить себе подобное?

- Недавно мне врач сказала: «Александра не похожа на ребенка с аутизмом, она у вас хорошо разговаривает и идет на контакт». Это значит, все не зря! Фото: Юлия Ханина

- Среди одноклассников у дочери есть ­друзья?

Есть две девочки, с которыми она общается. Саше ведь сложно выразить свои эмоции, поэтому она обычно просто ходит с ними за ручку, улыбается, они играют вместе. В ее классе ребятам с детства объясняют, что они все разные и среди них есть детки с аутизмом, с синдромом Дауна, с ДЦП и так далее, то есть отличающиеся от них. И что если мальчик передвигается в коляске, значит, ему нужно помочь, потому что он не хуже тебя, он просто другой. Кто-то из детей принимает таких одноклас­сников больше, кто-то меньше, кто-то их побаивается, то есть реакция разная, но дети изначально растут в атмосфере инклюзивности и понимания того, что все вокруг разные. Иногда сталкиваешься со взрослыми, которых не научили подобному отношению. Я всегда повторяю, что взрослые - это неправильно воспитанные дети. И на нас ­тоже пальцем показывали, да и сейчас такое случается, и были друзья, которые просили не приходить в гости с Сашей… Все это было…

Многим непонятно, почему аутисты так странно коммуницируют - порой с помощью криков или нечленораздельных звуков. Просто они не могут выразить чувства словами. У Саши до сих пор такое случается. Когда эмоции захлестывают, она начинает кричать: «А-а-а!» Я тут же ее прерываю: «Не ори! Пользуйся словами». Сейчас Саша изо всех сил старается. А когда не совсем получается, выстраивает логическую цепочку: «Бери, макай, молоко…» И я понимаю, что она хочет, чтобы мы что-то приготовили. Или помню, как она не хотела заниматься с логопедом: в кабинете рыдала и устраивала истерики. В другой раз, предвидя подобное, я уже по дороге объясняла ей, что либо она едет заниматься, либо мы разворачиваемся и уезжаем, потому что я не хочу тратить время и деньги, которые достаются так непросто, на ветер. Вот сорок минут мы ехали, и сорок минут я ей полоскала мозги. На занятиях в тот день она была как шелковая, даже логопед удивилась, что такого я с ней сделала. «Да ничего особенного, просто объяснила, как устроена жизнь», - ответила я. Но если говорить о воспитании в целом, то как мать я тряпка, характер не нордический. (Смеется.) Все время переживаю, что можно дать ей еще больше.

Сложнее всего было в первые годы. Я помню, как Саша заметила меня в первый раз. Педиатр, пришедший домой на плановый осмотр, обратил внимание, что Саша не смотрит в глаза. Начались хождения по врачам, анализы, исследования… Дочь отказывалась меня слушаться, мы не могли понять друг друга… После ее очередной истерики я сдалась: просто села на пол и разревелась. Что я ни делала, все впустую, ребенок меня игнорировал! Не получается у меня быть мамой, не могу найти контакт… А тут она увидела меня рыдающую, подошла и обняла. Так я поняла, что дочь меня видит и слышит и все понимает. И появились силы продолжать бороться дальше и по мере возможностей поддерживать других.

Когда я рассказала о диагнозе Саши, откликнулось большое количество родителей, у которых дети с аутизмом. Иногда бывают дни, когда я отвечаю на десять писем с просьбами посоветовать хороших специалистов: логопедов, психологов, педагогов и так далее. У меня даже шаблон появился, куда я сразу вбиваю контакты всех хороших специалистов, к которым мы сами обращались. Честно пишу, на кого не стоит тратить деньги и время, так как толку не будет. Порой мне пишут с просьбой прислать бешеные суммы на лечение. И обижаются, когда я объясняю, что у меня таких средств нет! Реабилитация действительно упирается в большие деньги. Счета, которые приходят на оплату занятий музыкой, гимнастикой, уроки у логопеда, консультации психолога, впору просматривать только­ с коньяком. А еще обязательно нужно вывезти летом ребенка на море: после каникул Саше всегда становится лучше, да как, собственно, и всем детям. Поэтому я не отказываюсь ни от какой работы, ни от каких корпоративов и концертов - использую любую возможность заработать.

Когда мне говорят: «Вы такая сильная!» - я объясняю: это только благодаря выпавшим испытаниям. Тут было одно из двух: либо потонешь, либо доплывешь. Я выбрала второе. Хотя по характеру изначально я квелая, мягкая. Только благодаря своему желанию сначала стать актрисой, а потом выжить и зарабатывать я начала работать над собой, преодолевать робость. Билась, ошибалась, терпела неудачи, постепенно закаляя характер. Теперь уверена: всему можно научиться при желании и необходимости.

Но знаете, что из последнего считаю своей главной победой? Недавно я пришла с Сашей на прием к очередному специалисту, психиатру, чтобы услышать его альтернативное мнение. А она мне говорит в конце приема: «Александра вообще не похожа на ребенка с аутизмом, она у вас так хорошо разговаривает и идет на контакт!» И я про себя так: «Йес-с-с!» Значит, все не зря! Значит, нужно еще немножко поднажать!

- Первыми Сашиными осознанными словами были: «Собака моя любимая!». Фото: Юлия Ханина

У вас был тяжелый развод с мужем - вскоре после того, как Саше поставили диагноз. А сейчас отец общается с дочерью?

Да, с недавнего времени он приходит к нам регулярно, они общаются. У бывшего мужа (Алексей Глазатов, бывший программный директор Радио MAXIMUM. - Прим. «ТН») давно другая семья, и там есть ребенок, но друг с другом дети незнакомы. Поначалу никакого диалога у нас после развода не получалось, но жизнь оказалась мудрее, все потихоньку расставляет по своим местам. Конечно, я вижу, как Алексей меняется, когда Саша перестает быть шелковой девочкой и включает свои обычные штучки-дрючки, непривычные для большинства людей. Вижу и понимаю, что он бы не выдержал этого на постоянной основе, поэтому все сложилось так, как и должно.

Иногда случаются забавные ситуации. Я говорю: «Отнеси папе чай!» А она спрашивает: «Папе Мите или папе Леше?» Я дочке уже говорила, что ей повезло - у нее сразу два папы и оба хорошие. (Смеется.)

- Дмитрий - ваш любимый мужчина. Саша сразу его приняла?

Он настойчиво к ней лез и проявлял инициативу. Я, например, объясняла, что с Шурой нельзя просто так пойти в парк погулять. Как и все аутисты, она может воспринимать только привычный маршрут - все новое ее пугает и может вызвать неадекватную реакцию. Дима брал Сашку за шкирку, и они вместе шли на улицу. Он приучил ее переходить дорогу, стоять на светофорах, гулять новыми дорогами. В какой-то момент она сдалась. Это было в самом начале, а чтобы им обоим жизнь медом и вовсе не казалась, через два месяца после нашего общего знакомства я улетела работать на Олимпиаду в Сочи и оставила Шурика Дмитрию. На целый месяц! Решила, что если суждено нам всем быть вместе, то он эту шоковую терапию переживет. А если нет - значит, нет.

Вместе мы, кажется, три с половиной года. Дима изначально был настойчив. Звонил, писал и приглашал куда-нибудь сходить. Я объясняла, что у меня нет времени на свидания, я же не тинейджер! Встаю в пять утра, у меня особенный ребенок и специфическая работа. То есть я быстро дала понять: если хочешь жить с нами, то приезжай с вещами. Он приехал и остался.

- Конкретный мужчина. По характеру вы разные?

Диаметрально. Вот я говорю: «Дмитрий, сегодня классная тусовка, где нужно выпивать». Он: «Отлично, ты поезжай, а мы с Сашей посидим дома». Хм, и действительно, пока мы с подружками общаемся и отдыхаем, они дома привычно ужинают и ложатся спать. Если удается вытащить Диму на тусовку, через 15 минут он начинает канючить: «Поехали домой!» Ему скучно. Когда мне вручали премию «Светский журналист года-2016», я еле уговорила его поехать на мероприятие вместе. Через 15 минут началось: «Я уже поел, дальше что? Когда вручение-то?» В ожидании начал смотреть по сторонам и отпускать комментарии в адрес гостей церемонии. Впечатления его можно было выразить одной фразой: «Сборище фриков!» Я только успевала шипеть, чтобы тише говорил: там же и коллеги мои были, известные люди! (Смеется.)

- Когда мне говорят: «Вы такая сильная!» - я объясняю: это только благодаря выпавшим испытаниям. Тут было одно из двух: либо потонешь, либо доплывешь . Фото: Юлия Ханина

- Детей еще планируете, думаете об общем ребенке?

Мы об этом думаем и хотим, но вот пока не получается. Если и дальше ничего не выйдет, то, может быть, усыновим ребенка. Хотя сделать это будет вдвойне непросто, так как есть ребенок с инвалидностью. Но как-то будем решать этот вопрос. Мы обсуждали такую возможность, и я потихоньку Дмитрия подвожу к правильному решению.

Просто загадывать что-либо - дело неблагодарное. Хочешь насмешить Бога - расскажи ему о своих планах. Я в этом отношении человек суеверный: сбывается то, чего ты очень хочешь, и то, чего больше всего боишься. Поэтому я себя учу ничего не бояться и уметь ждать. И еще - принимать вещи и людей вокруг такими, какие они есть. И Александру такой, какая она есть, и Дмитрия, и друзей, и коллег, и семью. Никто из нас не идеален, и нужно быть чуть терпимее друг к другу.

Образование: окончила Высшее театральное училище им. Щепкина

Семья: гражданский муж - Дмитрий, маркетолог; дочь - Александра (8 лет)

Карьера: после института работала в Московском государственном театре «У Никитских ворот». Затем - на Радио MAXIMUM, в утренней программе «Шоу Бачинского и Стиллавина». Работала на канале ТВ Центр, в программе «Настроение». С 2010 года ведет эфир на радиостанции «НАШЕ Радио». С 2011 года - одна из ведуших «Доброго утра» на Первом канале. Соведущая Дмитрия Нагиева в проекте «Голос. Дети» (2017)

Проблемы с ребенком начались еще до ее рождения. Светлана была уверена, что у нее родится мальчик - она каждый день держалась за живот и говорила: «Мой принц, я обещаю, я смогу, и мы всех победим». Только на 25 неделе она узнала, что в ее животе живет девочка. «Потом операция на сердце... когда она лежала привязанная за руки и за ноги на железной кровати и плакала, а я бегала вокруг и изображала смех, старалась отвлечь... мамам нельзя бояться и быть слабой. Потом диагноз - аутизм. И бесконечная борьба, за то, чтобы Саня была «здесь и сейчас». Каждый день - новый бой. Таблетки, занятия, опять таблетки, занятия, занятия... Как будто я стучу в окошко закрытое, и оно то откроется, то сквозняком захлопнется опять. И надо успеть подставить ногу, чтобы не навсегда... Сашины слезы «не буду», и мама частенько срывается на «по попе». Помню, как Шура рыдала почти сутки, когда доктор при ней назвала ее «умственно отсталой».

Дочь Светланы Зейналовой ничем не отличается от обычных детей

Было время, когда мать и дочь просили выйти из кафе, выгоняли из кружков, не брали в детские сады, няни тоже отказывались с ними работать. Все стало еще сложнее, когда из семьи ушел супруг Светланы, Алексей Глазатов. «Начались бесконечные проблемы - надо найти деньги, врачей, ты не понимаешь, что делать. И ты четко понимаешь, что всю жизнь будешь заниматься этим. И, скорее всего, с тобой никогда не захочет жить ни один мужчина...» - откровенничала Зейналова. Но в один прекрасный день Светлана перестала говорить окружающим: «У дочери просто сложный характер» или «У нее небольшие проблемы, мы скоро их перерастем». Она стала прямо заявлять, что у дочери аутизм, и все изменилось.

Она встретила достойного мужчину, который подружился с дочерью. «Он принял, что она сложная. Я четко поняла, что сейчас налажу свою жизнь, и она будет хорошая. Она будет не такая богатая, как у моих подруг. Я не могу, как они, взять билет и улететь в Ниццу. Но мы с Шуриком банда. Мы начали получать настоящий кайф от того, что мы вместе».

Любовь Новоселова / Фото: Facebook

Александр Цекало отметил 28-летие жены в Голливуде

"Грустно сидит напротив человека": шоумен Азамат Мусагалиев посмеялся над Борисом Корчевниковым

«Особенные» дети - это всегда очень сложно. Они развиваются не так, как мы привыкли, поэтому родителям приходится уделять им намного больше внимания . В недавнем откровенном интервью телеведущая Светлана Зейналова рассказала о непонимании и насмешках окружающих, и особом воспитании своей 8-летней дочери.

«Сложнее всего было в первые годы. Я помню, как Саша заметила меня в первый раз. Педиатр, пришедший домой на плановый осмотр, обратил внимание, что Саша не смотрит в глаза. Начались хождения по врачам, анализы, исследования… Дочь отказывалась меня слушаться, мы не могли понять друг друга… После ее очередной истерики я сдалась: просто села на пол и разревелась… Тут она увидела меня рыдающую, подошла и обняла. Так я поняла, что дочь меня видит и слышит и понимает», - поделилась мать.

У девочки аутизм. Но даже к этой особенности общество относится жестоко : ее боялись, избегали, не приглашали на праздники. Предвидя подобное, Светлана поначалу не хотела говорить о диагнозе Сашеньки. Но однажды решилась. «В какой-то момент надоело рассказывать всем, что у дочки просто сложный характер. Получается, ты стыдишься собственного ребенка, боишься признаться, что есть большая проблема, с которой нужно научиться жить. Я рассказала о нашем диагнозе в интервью сознательно, чтобы люди, с которыми Саша общается, начали ее принимать, чтобы ее стало принимать общество, чтобы государство, в свою очередь, осознало свою долю ответственности перед ней», - пояснила она «Теленеделе».

Окружающих в основном пугает то, что иногда дочь телеведущей ведет себя странно, ей сложно выражать свои эмоции, она пытается общаться с помощью нечленораздельных звуков, криков. Мама успокаивает ее и просит пользоваться словами. Они вместе посещают дорогостоящих специалистов. Телеведущая берется практически за любую работу, не брезгует помощью государства - инвалидность предполагает выплаты в размере 13 тысяч рублей в месяц. Помогают и мужчины - бывший супруг Алексей и гражданский муж Дмитрий. Последний учит ее переходить дорогу, стоять на светофорах, гулять новыми дорогами - это очень сложно людям с ее диагнозом.

«Ровно 8 лет назад в моей жизни случилось самое лучшее: появилась моя дочь. За эти годы мы ссорились и мирились, плакали и смеялись, терялись и находили друг друга вновь. Мы многое прошли и многое поняли и переоценили по-новому. Есть жизнь пустая "ДО" неё и жизнь настоящая, осмысленная "ПОСЛЕ". Я не жалею ни о чем! И она МНЕ НРАВИТСЯ вся целиком -с характером, с проблемами, с победами, с поражениями... без неё я бы никогда не стала тем, кто я есть. Мне было бы просто не надо -а ради нее надо! И мы семей стоим у самого подножиях огромной горы под названием "Жизнь" и мне надо Ее как то так правильно подсадить, чтобы она забралась на вершину и не свалилась вниз. Именно об этом я и думаю 24 часа в день. Это и есть смысл всей моей дурацкой жизни! Так что это и мой ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ -меня, как нового лучшего человека», - писала она в блоге.

Сейчас врачи отмечают улучшения: девочка ходит в школу и у нее даже есть друзья, она хорошо разговаривает, идет на контакт. Только ежедневная работа, которой не пренебрегает семья, позволяют ей не останавливаться и развиваться дальше.

Глядя на позитивную и улыбчивую телеведущую Светлану Зейналову в эфире программы «Доброе утро», трудно поверить, что у этой женщины совсем не простая судьба. Сейчас ее дочери Александре шесть лет. Но когда девочке исполнилось полтора года, врачи впервые заметили изменения в ее поведении. По результатам обследования было выявлено, что у Сашеньки аутизм.

«Нас просили выйти из кафе, выгоняли из кружков – никто не хочет возиться с трудным ребенком. Не брали в детские сады, даже няни отказывались с нами работать. Я понимала, с одной стороны, почему они так. Но мне было до бесконечности обидно, что это происходит. Да, она такая, но она же человек!» - возмущается звезда.

Ситуация осложнилась еще больше, когда из семьи ушел супруг Светланы, Алексей Глазатов. Несмотря ни на что, Зейналова с пониманием отнеслась к этому шагу и начала воспитывать дочь сама. «У меня бы непростой момент, когда муж ушел. Начались бесконечные проблемы – надо найти деньги, врачей, ты не понимаешь, что делать. И ты четко понимаешь, что всю жизнь будешь заниматься этим. И, скорее всего, с тобой никогда не захочет жить ни один мужчина…» - признается телеведущая.

Светлана стала брать любую работу, не отказываться ни от одного проекта, в котором ей предлагали участвовать – все ради того, чтобы оплачивать лечение, обучение и отдых дочери. По признанию телеведущей, она долго не могла найти хорошую няню для Саши, потому что общаться с ней не так просто, как с остальными детьми. К тому же, Зейналовой было трудно открыто признаться в том, что у малышки есть особенности развития. В интервью она аккуратно обходила эту тему стороной.

«Однажды я просто перестала говорить окружающим: «У дочери просто сложный характер» или «У нее небольшие проблемы, мы скоро их перерастем». Это же обман – в первую очередь самой себя, - говорит Светлана. - Ты как будто стыдишься, что у тебя проблемы с ребенком. И я перестала стыдиться, стала всем в лоб говорить: «А у моей дочери аутизм. Хотите – можете не приглашать нас в гости».

На этом фото из личного архива Светланы ее дочке Саше 2 года // Фото: «ВКонтакте»

Понемногу звезде эфира удалось перестать чувствовать себя несчастной. И хотя Светлана поставила крест на личной жизни, все-таки ей удалось встретить мужчину, который стал частью ее маленькой особенной семьи и подружился с Сашей.

«Он принял, что она сложная, - рассказывает Светлана в интервью журналу «Телепрограмма» . - Потом мы поняли, что надо заводить собаку. Причем, как выяснилось, у моего молодого человека и аллергия, и астма. Но он сказал: «Моя астма потерпит». Я говорила: «Саша, это твоя подружка». И она обнимала ее и говорила: «Моя собака, хорошая моя, любимая». Параллельно мы встретили хорошего доктора. Все вместе это привело к тому, что к шести годам на свой день рождения Шурик уже говорила какие-то фразы. Стихи ей стали нравиться, книжки. Собака была как катализатор того, что она заговорила».

Единственное, о чем сейчас жалеет Светлана Зейналова – что она не в силах взять и излечить свою дочь за один день. «Я четко поняла, что сейчас налажу свою жизнь, и она будет хорошая. Она будет не такая богатая, как у моих подруг. Я не могу, как они, взять билет и улететь в Ниццу. Но мы с Шуриком вдвоем будем банда. Мы начали получать настоящий кайф от того, что мы вместе», - резюмирует Светлана.

Все мы привыкли видеть телеведущую Светлану Зейналову (38) жизнерадостной, полной сил, и, как кажется, совершенно беззаботной. Однако мало кто знает, что на ее хрупкие плечи в повседневной жизни легла огромная ответственность: дочка Светланы Александра (6) страдает аутизмом.

Когда девочке исполнилось полтора года, врачи диагностировали у нее задержку в развитии, после чего жизнь Светланы резко изменилась. Мало того, что супруг Светланы, программный директор сети вещания «Европейской Медиагруппы » Алексей Глазатов (49), ушел из семьи, женщина начала сталкиваться с тем, что ее ребенка просто отказывались принимать. «Нас просили выйти из кафе, выгоняли из кружков: никто не хочет возиться с трудным ребенком. Не брали в детские сады, даже няни отказывались с нами работать. Я понимала, с одной стороны, почему они так. Но мне было до бесконечности обидно, что это происходит. Да, она такая, но она же человек!» - рассказала в одном из недавних интервью телеведущая.

В интервью журналу «Телепрограмма » Светлана призналась, что ей самой тоже было достаточно сложно говорить людям об особенностях своей дочки. Но и эту проблему Светлане удалось побороть: «Однажды я просто перестала говорить окружающим: «У дочери просто сложный характер» или «У нее небольшие проблемы, мы скоро их перерастем». Это же обман – в первую очередь самой себя. Ты как будто стыдишься, что у тебя проблемы с ребенком. И я перестала стыдиться, стала всем в лоб говорить: «А у моей дочери аутизм. Хотите – можете не приглашать нас в гости».

Сейчас Светлана и маленькая Саша счастливы. Мы надеемся, что так и будет продолжаться.

все слайды