Ничего не осталось от древних славян. Из Источников - только "повесть временных лет" - собственно христианское оплевывание обычаев народа, который оно имело. Ни одного раннего - то есть христиане уничтожили все источники того времени. Неужели можно быть таким бездушным и неуважительным к чужому народу. Оказывается можно. Не все кто мнят себя людьми имеют душу человеческую. Но народ сохранил себя - до чего ж они любили жизнь и до чего же были терпеливы.
Можно ли найти то, что было отравлено? Да! Если хочешь искать красоту, правду, смысл - несложно понять, совсем не сложно, кто животное, а кто человек!
http://mlada.info/slavsex.php?age-verified=31e260e250

Миром правит любовь… Нужно жить в гармонии с природой…

Такие слова можно часто услышать из уст людей, которые считают себя духовными и моральными.

Что же скрывается за этими, казалось бы, простыми и понятными фразами? - Наверно, просто банальная истина…

Наши предки-славяне жили по этим природным, космическим законам. Когда в природе яблоня созревает, с нее падают яблоки. Когда небо переполнилось влагой, идет дождь. Всему свое время. И ни один идеологический закон не в состоянии помешать природе в «отправлении» ее естественных потребностей. Славяне, дети природы, жили в полном согласии с ней.

Например, девственность…

В животном мире (кто когда-либо держал в доме животных, согласится с этим) созревшая самка ищет себе сексуального партнера. Созревшая вишня хочет, чтобы ее сняли. Точно также естественно созревали и люди. Созревшие женщина и мужчина хотят любви/секса. Любовь и секс не разделялись. Ведь отдаваться человеку, которому ты симпатизируешь, дарить ему и себе радость — это и есть любовь…

Девственность в языческие времена никто не берег, ее вообще не считали ценностью. В отличие от умения доставить партнеру удовольствие. Что касается слова «блудница», — у славян оно никакой оскорбительной окраски не несло. Оно означало всего лишь, что девушка, достигнувшая половой зрелости, ищет мужа («блуждает»). Со сколькими потенциальными супругами и в каких позициях и поскольку блуждала девушка - никого это не интересовало.

Запрета секса до свадьбы не было, им занимались, по потребностям и с удовольствием, просто встречаясь и гуляя в рощах, на праздники на берегу ручья или озера. На праздник Купалы девушка вообще не должна была отказывать в сексе парню, который ее догнал в игрищах.

Сам половой акт называли безобидными выражениями типа «венок измяла», «фартук намочила» или «косу расплела».

Праздник, смех, веселье, песни, пляски, любовь, секс…По окончании древнерусской «дискотеки» многим ее участникам приходилось одежду по окрестностям искать. А на праздник бога Лада через высокий костер специально скакали так, чтобы свои срамные места показать и чужими полюбоваться…

Правда, некоторые девушки умудрялись остаться девственницами, когда им уже было пора замуж. Не от того, что дорожили девственностью. Возможно, виной были не лучшая внешность или не лучший характер. Однако, выходить замуж девственницей считалось неестественным. Поэтому эту оплошность исправляли специально нанятые мастера — волхвы, накануне первой брачной ночи.

Баня была одним из излюбленных мест, где наши предки занимались сексом. И сегодня, видимо, благодаря родовой памяти, сауна считается одним из самых сексуальных мест для свиданий.

В баню, или как ее называли, «в мыльню» ходили без разделения на мужчин и женщин.

Летом — на речке, долгой русской зимой — в баньке устраивали групповые любовные игрища. Воду наши предки вообще очень любили. И до сих пор пляж, отдых, и секс - часто понятия неразделимые.

Воду славяне любили коллективно. Маврикий Стратег, историк из Византии, живший в VI веке, упоминает в своих трудах про древних славян и про групповой секс. Например, на берегу, или на плоту посередине озера предки устраивали групповухи… Это удивляло христианина-византийца.

Наши предки вполне нормально относились и к анальному сексу. Упоминания о нем достаточно часто встречаются в фольклорных источниках. Оральный секс также был любим и почитаем.

Сексуальная жизнь созревших детей не была секретом для их родителей и воспринималась абсолютно спокойно. На Руси знали достаточно трав, которые использовали в качестве контрацептивов те, кто не считал нужным заводить детей.

В общем, наши предки были детьми Бога и Природы. И сексуальность они понимали как участие в бытии Вселенной. Даже различные сельскохозяйственные обряды связывали с сексом. Например, мужчина сеял пшеницу ночью, полностью раздевшись, чтобы земля родила. Для этого же, при посадке огурцов использовали фаллические предметы: полено, кол. Наши предки умело совмещали удовольствие телесное с естественной потребностью жить в гармонии с природой и космосом.

Кстати, половые органы на Руси никогда не называли непристойными словами, ведь эти органы служили людям для любви, продолжения рода и удовольствия, и не было нужды ругать их «ругательными» словами.

Но, чтобы добавить сексуальности игривости, интриги, изюминки, перчику (кстати, все эти слова идут от предков), мужской половой член назывался жилой, иголкой, хлебной лопатой, копьем, саблей, ружьем, елкой, шишкой, огурцом, рыбой, жалом, иногда пирогом. Женские половые органы называли полыми предметами с отверстием: горшок, ведро, бочка, нора, яма, печь и бублик. Сам же половой акт мог называться по-разному. «Собирать, чистить орехи» - это лишать девушку невинности или «поить коня с ведра», где ведро с водой выступает в качестве женского начала, а конь - мужского. Также наши предки ковали, пахали, делали, толкли, засаживали, имели, натягивали, пороли и шили. Все, как и сейчас…

Встретив, наконец, друг друга, парень с девкой женились. И начиналась семейная жизнь…

Многоженство, которое мы приписываем мусульманам да африканским племенам, было и на Руси. У одного мужика на Руси могло быть одновременно до четырех жен, которые особой верностью могли и не отличаться. Если жена не имела статуса самой желанной, она вполне свободно могла встречаться с другими мужчинами и так же свободно переходить в их «гарем» в обмен на обещание нового возлюбленного сделать ее самой любимой женой. Византийцы клянутся, что каждый русич содержал от двух до пяти жен. И власти над ними не имел (да она им была и не нужна - ведь славяне жили в любви, а не в борьбе). Женщине, которая испытывала недостаток любви и внимания от законного мужа, разрешалось встречаться с другими мужчинами, не таясь от благоверного и не скрываясь от общественности. А если находила подходящую кандидатуру, то она могла по собственному желанию поменять супруга.

Первой битву за мораль начала… женщина. Неизвестно, что подвигло княгиню Ольгу в 953 году от Рождества Христова издать указ о денежной или вещевой компенсации жениху за суженую со стороны родственников невесты, вступающую в брак не девственницей. Может, сыну досталась невеста, уж чересчур «блуждавшая», даже будучи любимой женой…

Удовольствия лишать девственности невест лишил волхвов спустя 14 лет, в 967 году князь Святослав, повелевший отныне дефлорировать девушку исключительно ее жениху. Пытался он запретить и танцы «непотребные», а танец - явление само по себе сексуальное. Разве что по великим праздникам хотел разрешить петь да скакать. Но народ не смолчал, взбунтовался против такой сексуальной реформы и отстоял свое право плясать, когда того душа и тело просят!

Вскоре Русь огнем и мечем окрестили.

И правила жизни, в том числе интимной, стала диктовать православная церковь. Секс даже между венчанными супругами превратился из праздника жизни в великий грех. Соитие оправдывалось только зачатием ребенка. За вычетом многочисленных постов, постных дней (среда и пятница), великих церковных праздников семейной паре для любовных игр оставалось всего лишь дней пятьдесят в году.

Занимаясь сексом, предохраняться теперь было запрещено. Знахарок-акушерок объявили «бабами богомерзкими», а защита от нежелательной беременности с помощью специальных трав считалась «убивством тяжким», не говоря уже о прерывании беременности.

Половой акт в разрешенные дни дозволялся только раз в сутки. И только в единственной позе, которую признавало христианство — «миссионерской». Нечего экспериментировать: муж — всему глава, значит, он сверху, а жена лежи себе, принимай семя детородное. Позиция, например, «стоя» запрещалась именно по той причине, что забеременеть в ней трудно, а значит она не чадородия для, а токмо слабости ради…

Тех, кто, несмотря ни на что, продолжал по старинке заниматься сексом во время водных процедур в природных водоемах на свежем воздухе, объявили — ни много ни мало — колдунами и ведьмами.

Строго-настрого запретили «мыльню» девичью (за день до свадьбы) и брачную (совместную баню наутро после первой брачной ночи). Последнюю заменили раздельным омовением супругов после «греха соития»… Осудили даже, казалось бы, невинный обряд, оставшийся с языческих времен: молодожены за свадебным столом брались за куриные лапки и разрывали курицу пополам. Нет, не птичку было жалко отцам духовным. Все дело в том, что действие это символизировало лишение девственности, а потому было заклеймено, как «бесовское»…

Контроль над тем, насколько ревностно соблюдались многочисленные правила, осуществлялся через таинство исповеди.

Минет и куннилингус у теперь уже грешного народа на Руси были в чести. А поскольку излишество ласк отныне стало грешным, то попам предписывалось подробно интересоваться личной жизнью мирян. В числе вопросов был и такой: «Не влагали ль вы уста и перста свои ближним своим в места непотребные и куда ненадобно?»

И отвечали, и каялись и грехи замаливали так же страстно, как и грешили…

После принятия христианства определение «блудница» переместилось на всех женщин, которые лишились девственности до свадьбы. Любовные приключения замужней женщины «на стороне» окрестили прелюбодеянием. Незамужних женщин, доставляющих удовольствие мужчинам за деньги стали называть «срамными девками».

Если воспитанная церковью жена считала секс делом греховным и всячески избегала такового, то она называлась «доброй девой».

Христианская борьба с естественной, природной потребностью привела к осквернению секса, к появлению ревности и подозрительности между супругами, ссорам и разладам на сексуальной почве, и к… разврату, в котором погрязла средневековая Россия в XVI веке.

Первые упоминания о гомосексуализме появились в ХVI веке, в мужских монастырях и среди опричников Ивана Грозного. Опричники также «придумали» и скотоложество. Ведь в женщинах общество стало воспитывать фригидность. Изнасилование - это тоже акт принудительного склонения женщины к сексу (ведь в древности женщин принуждать к сексу не было нужды, они отдавались мужчинам добровольно и с радостью).

В банях снова завертелись «групповухи», но теперь уже без разбора «мужик ли, баба ли», не обходились без множества «междусобойчиков» и свадьбы, представлявшие собой 3-4-дневное обилие секса между гостями без разбору. Только теперь все это сопровождалось алкогольными возлияниями (в которых не было необходимости у славян, ведь им не нужно было заливать алкоголем навязанного чувства вины).

Именно в XVI веке, как считает историк Николай Костомаров, появились на Руси венерические болезни, ставшие не намного меньшим лихом, нежели чума, поскольку лечить таковые не умели. В христианский период появились и сексуальные отношения между тещёй и зятем. Дочерей отдавали замуж рано, еще не созревшими, в 12-13 лет, и их мамы, боясь, что первая брачная ночь окончится летальным исходом, сами «давали» зятьям, законно требовавшим секса. В итоге теща должна была первые пару лет, пока дочка не созреет, успевать «обрабатывать» сразу мужа и зятя. О том, прекращала ли тёща ублажать зятя, когда он начинал пользоваться законной женой, неизвестно. Но известно, что церковь относилась не так строго к этому греху. Если за секс до свадьбы накладывалось 15 лет епитимии, то за секс с тещей — «всего лишь» пять. Пять лет по два часа в день каяться в храме.

Но люди пытались обойти многочисленные навязываемые ему «нельзя».

Они старательно выполняли наказ, свыше данный: «Плодитесь и размножайтесь»… А свои эмоции по поводу церковных запретов на секс смачно выражали в частушках, пословицах и поговорках. Типичный пример: «Грех — когда ноги вверх, а опустил — Господь простил». Эмоциональное напряжение снимали матерным сленгом, который до той поры не приветствовался на миру, зато теперь — в знак протеста — расцвел пышным цветом.

В христианские времена появились и известные всем ругательные обозначения мужских и женских половых органов. Точнее, обычные обозначения стали считать ругательными, «матерными». А сами органы любви и размножения — отныне считались грязными, «срамными».

Екатерина Вторая тоже приняла участие в борьбе с развратом. Несмотря на то, что она сама была большим любителем, а может и профессионалом сексуальных утех. Начала она с запрета общих бань. Правда, когда Екатерина Великая окончательно запретила общие бани, тут же параллельно со строительством раздельных женских и мужских «мылен» рядышком пристраивали специальные кабинеты для любовных утех. И сама императрица была в них не раз замечена…

Но битва с сексуальностью пока не закончена…И видимо, борьба эта прекратится только тогда, когда общество перестанет бороться с законами природы, и снова вернется к естественной жизни в гармонии с миром.

Современное поколение погрязло в разврате и вседозволенности. Как часто мы слышим это мнение! Удивительно, почему тогда никого не смущает еще более разгульный образ жизни наших дальних предков? Брага лилась рекой, парочки прыгали через костры, а потом охотно овладевали друг другом, едва дойдя до дома. Мы предлагаем вам совершить путешествие в блудливую Русь.

Этому дала, этому дала…

Кадр из м/ф «Князь Владимир»

Видимо, виноват климат; а как иначе объяснить чрезмерную любвеобильность древних славян (да и славянок тоже). Мужик замерз на охоте – э-э-эх, бабоньки, налетай греть добытчика! Образ светловолосой скромницы с невинными глазами олененка не что иное, как самая настоящая фикция. Девственность на Руси не ценилась, более того, если муж понимал, что его новая жена еще нетронута, он вполне мог выгнать ее со словами: «Раз тебя никто до меня не любил, то ты ничего не стоишь». А в борьбе за мужа, как известно, все средства хороши: девки кутили, кто во что горазд. И ведь это простой люд. Знать тоже любила гульнуть: купцы могли предаться разврату с дивчинами при всем честном народе. Не отставали и княжеские особы: покутить с наложницей на глазах ратной дружины было обычным делом. Конечно, вы смотрели романтичный полнометражный мультфильм про князя Владимира, в котором тот выступает как единственный защитник Руси от темных сил? Ох, невозможно представить, сколько на самом деле «назащищал» княже, если исторически подтверждено, что его наложницы занимали аж три города.

О курвах и их измерении

Кстати, именно с легкой руки бравого русского войска наши соседи выучили жаргонное слово «курва» (в буквальном переводе – «кривая»). Задорное русское словцо мигом подхватили венгры, албанцы, поляки и многие другие. До сих пор курвами они именуют девушек не самого тяжелого поведения. Забавно, что сейчас картографы называют этим словом кривые линии на карте, а прибор для их измерения приобрел двусмысленное название курвиметра.

Брат за брата – за основу взято

Вполне распространенным был и инцест, кстати. Никто не видел ничего дурного в том, что детские шалости между братом и сестрой вскоре приобретали все менее и менее благопристойный характер. Близкие родственники вполне могли наслаждаться друг другом ночами напролет, и у всех это вызвало бы лишь улыбку, полную умиления. Пароксизмы счастья могло вызвать совокупление братьев и сестер, матери и сына, отца и дочери посреди поля в период посева. Считалось, что страсть между самыми родными людьми «оплодородит» землю. Удивительно, но эта традиция жила до XIX века.

И зучая жизнь наших далеких предков, надо отметить немаловажную роль в ней секса. Да и то сказать, если бы 100 тысяч лет назад мужчины и женщины избегали сексуальных контактов, то нас бы и не было.

Так, в дохристианской Руси сексуальность у наших предков славян была тесно связана с гуляниями, плясками и песнопениями. Все действия на этих языческих празднествах были четко оформлены в виде ритуалов и обрядов, которые тесно связаны с повседневным бытом славян, погодными явлениями и полевыми работами. К языческим празднествам относят день на Ивана Купала, Масленицу, Коляду и иные. Символы этих праздников – плодородие, солнце и продолжение рода – следовательно, сексуальные обряды являются их составной частью.

Так Масленица – проводы зимы и встреча долгожданной весны, имела особый набор обрядов и гуляний. К сожалению, многие из них уже позабыты. Правда, остались некоторые описания масленичных обрядов. Так северные славяне, практически без одежды, выплясывая вокруг пылающего чучела Зимы, били друг друга хворостинами. Западные славяне, обнажаясь на масленичных гуляниях, считали, что это поможет росту злаковых культур на полях.

Церковные летописцы так описывали масленичные обряды древних славян: «люди безумствовали, надевали на себя личины (маски, костюмы). Причем, переодевались мужчины в женские костюмы, а женщины — в мужские. Кругом царил разгул и разврат».

Посевная для наших далеких предков также имела особое значение. Считалось, что нагота при посеве злаков и овощей должна стимулировать рост растений. Поэтому посевная сопровождалась многочисленными необычными ритуалами: мужчины сеяли полностью обнаженными (считалось, что этим они символически оплодотворяли землю). В период посевной хозяин и хозяйка занимались на поле любовью. Для того, чтобы лен рос волокнистым и длинным женщины нагишом катались по земле, где планировали посев этой культуры. При посадке огурцов на Юрьев день, хозяйки обязательно снимали сорочку. Если огурцы плохо всходили, женщина волочила эту сорочку по грядкам, а ее обнаженный муж, делал вид, что хочет уничтожить растения. У северных славян женщины нагишом сажали семена репы. После посадки капусты, женщины, распустив волосы, без одежды оббегали участок.

Не менее интересны обряды на день Ивана Купала. Славяне отмечали его с невероятным размахом, весело. Все обряды были тесно связаны с травами, кострами и купанием. После обязательной утренней бани, изгоняющей нечистую силу, все вместе голышом купались в реке. А вечером всех захлестывали невиданные массовые гуляния с неудержимыми плясками, веселой музыкой и прыжками через костры. Считалось, что тот, кто перепрыгнет костер нагишом, очистит свою душу и тело. Все игры на празднествах имели непристойное содержание – веселились развратно, весело и безудержно. Об этом сексуальном праздничном раздолье православные монахи писали так: «Тут же есть мужам и отрокам великое падение на женское и девичье шатание. Тако же и женам мужатым беззаконное осквернение тут же».

Праздник смены годового цикла при переходе от зимы к лету – Коляда. Древнейший языческий праздник считался подтверждением веры славян в неизбежность победы добра над злыми духами. Чтобы отогнать злых духов и оказать помощь Коляде победить их, славяне в этот день пели, плясали и жгли многочисленные костры. Все колядовали, гадали на суженых, приплод и урожай. Игры и обряды на этом празднике носили открыто сексуальный характер.

Беспорядочные сексуальные отношения древних славян прекратились после завершения языческого периода – после XI века. Именно с тех пор сексуальная жизнь славян стала регулироваться брачными отношениями, не исключая возможного многоженства.

Свадьба древних славян стала особым ритуалом. Основа церемонии в выкупе невесты или в ее похищении из другого племени (или рода). Дети считались собственностью отца – поэтому девушка могла перейти в собственность другого мужчины только после мирного выкупа или насильственного похищения. Однако после принятия христианства славянами, похищение невесты ушло из обычаев наших древних предков. Кстати, раньше у алтаря жених с невестой просто обменивались подарками, включая обязательный атрибут – яблоко, символизирующего любовь и плодородие. А вот обычай обмена кольцами пришло намного позднее из Византии.

У славян обычными формами супружества были моногамия и полигамия. Все зависело от зажиточности мужчины – если он мог содержать много жен, никто не осудит его. Так славянские князья могли себе позволить многочисленные гаремы. Князь Владимир имел гарем с женами и наложницами. В «Повести Временных лет» говориться много о любвеобильности князя Владимира: «И были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка; от чехини — Вышеслава, а еще от одной жены — Святослава и Мстислава; а от болгарыни — Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц. Был он такой же женолюбец, как и Соломон».

В тоже время надо сказать, что по свидетельствам очевидцев – древние славяне христианского периода отличались упорядоченностью супружеских отношений.

И все же следует отметить, что древние славяне своими сексуальными отношениями не позволили остановиться процессу эволюции человека. Огромное спасибо нашим далеким предкам за то, что они действительно умели любить и имели открытую и широкую душу. Древние славяне знали одну важнейшую истину: «любовь можно получить только тогда, когда сам её отдаёшь!».

Мифология древних славян была тесно связана с природой. Наши предки жили в симбиозе со стихиями, а их обряды и ритуалы были призваны подчеркнуть это единство. Исследователи отмечают, что амплитуда характера религиозных традиций славян была довольна широка: от мирных сельскохозяйственных до жестоких и кровопролитных культов.

Мать - Сыра Земля

С незапамятных времён основой славянской мифологии был культ богини по имени Мать - Сыра Земля. Она давала жизнь, она её и отнимала. Как указывает исследователь славянской мифологии Ю.И. Смирнов, славяне представляли её в образе женщины: травы, кустарники и деревья – её пышные волосы, их корни – жилы, скалы – кости, ручьи и реки – живая кровь. Именем Матери-Земли клялись, съедая при этом щепотку земли, и клятву эту нельзя было нарушить, потому что земля не будет носить клятвопреступника. До сих пор сохранилось выражение «Чтоб мне сквозь землю провалиться».
В качестве требы для Матери-Земли приносили зерно.

Культы любви и плодородия

Отголоском славянской древности было почитание Рода; именно он посылал с неба на землю души людей. Род считался покровителем мужчин, а о женщинах заботились его дочери – рожаницы. Среди рожаниц известны две: Лада и её дочь Леля.

Лада считалась защитницей семьи, богиней любви и красоты, а также плодородия. Собиратель русских народных сказок А.Н. Афанасьев писал: «В народных сказках ладо до сих пор означает нежно любимого друга, любовника, жениха, мужа, а в женской форме (лада) – любовницу, невесту и жену». Богиня Леля заботилась о первых весенних ростках, цветах и благоволила девичьей любви.

Рожаницам женщины приносили в дар цветы и ягоды. Ритуалы, способствующие плодородию, были связаны с обнажённым телом.
На хлебном поле с целью хорошего урожая совершался своеобразный обряд. «Хозяйка ложилась в поле и делала вид, что родит, между ног ей клали каравай», - рассказывал профессор Н.М. Никольский в книге «История русской церкви». На Страстной неделе, последней неделе Великого поста, также колдовали о том, чтобы хлеб родился лучше. Хозяин тряс соху, имитировал пахоту. Нагая женщина собирала по углам тараканов, заворачивала их в тряпочку и выносила на дорогу. Произносили и наговор на скотину и домашнюю птицу.

В Вятской губернии на Великий четверг до восхода солнца нагая хозяйка дома должна была бежать со старым горшком на огород и опрокидывать его на кол: горшок оставался в таком положении на колу в течение всего лета - это охраняло кур от хищной птицы.

А под Костромой вплоть до XVIII века сохранялся такой языческий ритуал: нагая девушка садилась, как ведьма, на черенок помела и трижды «объезжала» вокруг дома.

Ярило

Это был весёлый бог весеннего солнца и плодородия, покровитель любви и деторождения. Имя его происходит от слова "яр" – «сила». Божество представлялось не только молодым мужчиной в белых одеждах и на белом коне, но иногда и женщиной, одетой в белые брюки и рубашку и держащей в правой руке чучело человеческой головы, а в левой - пучок колосьев: символы жизни и смерти. На голове у Ярило был венок из первых полевых цветов.

Ярилин день отмечался 27 апреля. В этот день девушку сажали на белого коня, которого водили вокруг ритуального столба или дерева на высоком месте. Затем коня привязывали и водили вокруг хоровод, воспевая приход весны. Второй праздник, посвященный Яриле, отмечался в середине лета перед Петровским постом. На этот раз божество изображал юноша, одетый в белые одежды, украшенный лентами и цветами. Он возглавлял праздник, который заканчивался угощением и народным гулянием.

Ярила прославлялся, как «распространяющий весенний или утренний солнечный свет, возбуждающий растительную силу в травах и деревьях и плотскую любовь в людях и животных, юношескую свежесть, силу и храбрость в человеке» (П. Ефименко. «Зап. Имп. Рус. Геогр. Общ. по отд. этнографии», 1868 г.).

Культ Велеса – бога животных и подземного мира

Крылатый змей Велес почитался как покровитель скота и лесных зверей. Он правил также подземным миром, и ему посвящался неугасаемый огонь. Когда убирали хлеб, в дар Велесу оставляли пучок несжатых колосьев. Для здоровья и плодовитости скота закалывали белого ягнёнка. Обряд принесения Велесу человеческих жертв описывается в «Сказании о построении города Ярославля»:
«Когда приходил первый выгон скота на пастбища, волхв закалывал для него тельца и тёлку, в обычное же время из диких зверей жертвы сжигал, а в некоторые очень тяжелые дни - и из людей. Когда же огонь у Волоса угасал, то волхва в тот же день и час отрешали от керемети, и по жребию избирали иного, и этот закалывал волхва и, разведя огонь, сжигал в нём труп его как жертву, единственно способную возвеселить этого грозного бога» (Воронин Н. Медвежий культ в Верхнем Поволжье XI в.). Новый огонь разрешалось добыть только методом трения дерева о дерево: тогда он считался «живым».

С приходом христианства Велеса заменил христианский святой с похожим именем - священномученик Власий. Как указывает исследователь славянской мифологии Ю.И. Смирнов, в день памяти этого святого, 24 февраля, крестьяне угощали домашних животных хлебом и поили крещенской водой. А если на скот нападали болезни, люди «опахивали» деревню – прокладывали вокруг неё плугом борозду и проходили кругом с иконой святого Власия.

Культ огня

Богом огня был Сварог (другие его имена Святовит, Радегаст) и его сын Сварожич. Огонь считался у славян священным. В него нельзя было плевать, бросать нечистоты. При горящем огне запрещалось сквернословить. Огню приписывались целебные и очистительные свойства. Больного человека проносили через огонь, в котором должны были погибнуть злые силы. Жениха и невесту перед свадьбой проводили между двумя кострами, чтобы очистить и защитить будущую семью от возможной порчи.

Битьё посуды на современных свадьбах – отголосок поклонения Сварогу, только прежде били горшки о печь.

Сварогу приносили и кровавые жертвы, которые определял жребий или указывал жрец. Чаще всего это были животные, но могли быть и люди. «Среди различных жертв жрец имеет обыкновение приносить иногда в жертву и людей - христиан, уверяя, что такого рода кровь доставляет особое наслаждение богам» (Гельмольд. Славянская хроника, 1167-1168 гг.). Адам Бременский в хронике XI века «Деяния гамбургских епископов» повествует о гибели Иоанна, епископа Мекленбургского: «Варвары отрубили ему руки и ноги, тело выбросили на дорогу, голову же отсекли и, воткнув на копье, принесли её в жертву богу своему Радегасту в знак победы».

Культ богов войны

Когда упрочилась княжеская власть, главенство культа плодородия сменилось культом войны. Близ Великого Новгорода располагалось капище – Перынь, где богам этого культа приносились человеческие жертвы. Одним из первых письменных упоминаний о ритуальных убийствах можно считать сообщение в византийском «Стратегиконе Маврикия» (VI-VII вв.). В нём, в частности, идет речь о славянских племенах склавинов и антов.

В прежние времена Перынь была островом, но в 1960-х годах водный режим был нарушен строительством насыпной дамбы. В результате река вокруг Перыни обмелела и остров объединился с берегом. В киевском святилище, устроенном князем Владимиром Святославичем в 980 году, находились несколько идолов: деревянный Перун с серебряной головой и золотыми усами, Хорс, Дажбог, Стрибог, Симаргл и Мокошь. О жертвах, которые приносились этим богам, имеются свидетельства в ряде зарубежных источников.

Немецкий епископ Титмар Мерзебургский в “Хрониках” (XI в.) писал:
«Сколько в той стране [славянской - авт.] областей, столько там есть и храмов, и изображений отдельных демонов, которых почитают неверные, но среди них упомянутый город [капище - авт.] пользуется наибольшим уважением. Его посещают, когда идут на войну, а по возвращении, если поход был удачен, чествуют его соответствующими дарами, а какую именно жертву должны принести жрецы, чтобы она была желанной богам, об этом гадали, как я уже говорил, посредством коня и жребиев. Гнев же богов умилостивлялся кровью людей и животных».

Византийский хронист Лев Диакон (середина X в.) повествует об осаде византийцами князя Святослава в городе Доростол. Автор называл всех северных варваров скифами, но, конечно, настоящих скифов уже не существовало, и речь идёт именно о язычниках-славянах и русах:

«Скифы не выдержали натиска противника; сильно удручённые гибелью своего предводителя (Икмора, второго человека в войске после Святослава), они забросили щиты за спины и стали отступать к городу, а ромеи преследовали их и убивали. И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра».

Факт жертвоприношения пленных и младенцев у славян подтверждается и другими средневековыми авторами, а также археологами. Б.А. Рыбаков в своей книге «Язычество древней Руси» пишет, что древнее городище Бабина гора на берегу Днепра, принадлежавшее, по его мнению, ранним славянам, было языческим святилищем, где приносились в жертву младенцы. Свидетельствуют об этом, по убеждению исследователя, детские черепа, захороненные неподалеку без предметов, которые обычно сопровождали погребения. Он предполагает, что Бабину гору «можно представить себе как святилище женского божества вроде Макоши», где жертвами были дети.

Ибн Руст, начало X века:
«Есть у них [славян - авт.] знахари, из коих иные повелевают царю, как будто они начальники их. Случается, что приказывают они приносить жертву творцу их, что ни вздумается им: женщин, мужчин и лошадей, а уж когда приказывают знахари, не исполнить их приказание нельзя никоим образом. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему петлю на шею, навешает жертву на бревно и ждет, пока оно не задохнётся, и говорит, что это жертва Богу».

В летописи "Повесть временных лет" упоминается юноша-христианин, которого язычники хотели принести в жертву: Иоанн, сын Феодора Варяга. Сын и его отец были убиты толпой фанатиков-язычников. Впоследствии Церковь канонизировала их как святых мучеников. Какому именно богу должны были принести в жертву юного варяга, летописец не уточняет. Б.А. Рыбаков полагает, что Перуну. Но спустя всего 8 лет после создания капища в Киеве князь Владимир принял христианство и «повелел повергнуть идолы - одни изрубить, а другие сжечь. Перуна же приказал привязать к коню и волочить его с горы по Боричеву к Ручью и приставил двенадцать мужей колотить его палками. Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе - чтобы принял он возмездие от людей». Избитого Перуна сбросили в Днепр, причём княжеским людям было велено отпихивать его от берега, пока он не пройдет пороги.

Соотносить свободу древних людей именно с сексом по меньшей мере странно. Точно так же они относились, например, к смерти. Отсюда зверские с нашей точки зрения ритуалы, жертвоприношения и инициации, каннибализм и массовые убийства. Практически все древние ритуалы (это касается не только славян, а вообще практически любых первобытных племен) имели характер своеобразной диалектической триады «жизнь — смерть — жизнь». Эта схема лежит в основе всех земледельческих культов, эротических культов плодородия, жертвоприношений, свадебных и других обрядов. Более того, она является схемой миропонимания древнего человека. Временный переход в другое состояние, будь то смерть или свальный грех, не воспринимался трагически ни убиваемыми, ни убийцами, ни насильниками, ни жертвами. Повторюсь ещё раз: наши предки не имели представления о том, что это может быть плохо. Они всего лишь старались соответствовать хаотическому и безжалостному ритму Вселенной, в которой они существовали, наблюдая за остальными живыми существами, за силами природы, за дикими зверями и птицами, насекомыми, грозами и огнём.

В своем стремлении к разврату и жестокости они не были ни развратными, ни жестокими. Они были частью мира, в котором жили, который пытались постичь, как дети постигают мир взрослых — подражая и повторяя.


Культ фаллоса

По общественному устройству и поэтапному пониманию мира древние славяне ничем не отличались от любых других первобытных племён: они вовремя перешли от матриархата к патриархату, то есть от культа великой матери к культу отца. Существует мнение, что это произошло одновременно с осознанием непосредственного участия мужчины в зачатии. Если раньше древние люди не связывали половый акт с рождением ребёнка, то есть не относились к семени как к жидкости, зачинающей жизнь, то в определённый отрезок времени в головах наших предков сопоставились несколько фактов, и они поняли, что без участия отца в процессе зачатия новой жизни быть не может.

Таким образом, с момента перехода к патриархальному строю древние славяне постепенно изменяли все свои космогонические представления о сотворении мира и большинство богов заменили богинь в немногочисленном пантеоне. По новой версии первое божество разорвало хаос с помощью фаллоса, лишив пустой мир девственности и населив его живыми существами. Естественно, мужской репродуктивный орган стал наделяться новыми смыслами и отожествляться с космической силой рождения всего сущего. Славянское название фаллоса — гоило, что значит «оживлять, дарить жизнь». Отныне изображение мужского полового органа являлось символом упорядочивания хаоса, и статуи всех божеств древних славян стали выполняться в форме фаллосов с лицом бога или его атрибутом в верхней части колонны. Обычно такие деревянные скульптуры венчали шапки, что ещё больше делало их похожими на чёрные члены бога, взрывающие святую и непознанную землю.

Часто так изображали бога весны, солнца и плодородия Ярило. Корень «яр» до сих пор используется в русских, белорусских и украинских словах, обозначающих страсть и силу, а славянский глагол «ярити» означал движения, совершаемые мужчиной во время полового акта. Несомненно, Ярило — одно из самых фаллоктенических божеств в восточноевропейском пантеоне. Шуточные похороны Ярила, соломенной куклы с огромным фаллосом, сопровождались эротическими игрищами и оргиями. Ярилов день был одним из важнейших земледельческих календарных праздников (после прихода христианства он стал Юрьевым днём и превратился в церковный праздник). Остальные славянские боги тоже носили ярко выраженный фаллический характер. Будь то Сварог, отец-прародитель, который как раз и разогнал хаос и сотворил мир, бог солнца Даждьбог или Перун, бог грома и молний, — все они изображались в виде деревянных идолов.

Со временем фаллос наделили силой такой мощи, что им можно было осенять, лечить и снимать проклятия. В некоторых источниках есть версии того, что современные церкви своей купольной формой напоминают как раз те самые деревянные идолы. Впрочем, вряд ли это может кого-то оскорбить или обидеть, потому что нет ничего плохого в том, что древние наши предки ценили животворящую силу половых органов. О мозге и сердце они вряд ли знали, душу только начинали чувствовать внутри себя, таким образом, всё их мировоззрение крутилось вокруг простейшей животной силы плодородия. И это никоим образом не делает их варварами или развратниками. В этом не было стыда или греха, был лишь простительный страх перед смертью, танатосом и естественное желание противопоставить ей силу воспроизводства и жизни — эрос. То есть фаллос в прямом смысле разрывал хаос, беспощадную и глубокую черноту, в которой жили наши предки, передвигаясь ощупью сквозь непознанное.


Девственность

Если славянский жених обнаруживал, что его новоявленная жена девственница, он в гневе мог отказаться от неё, ведь это значило, что бедняжка так никому и не приглянулась до свадьбы — значит, порченая. Девственность у древних славян не имела совершенно никакой ценности. Как только девочки вступали в период полового созревания, с них снимали детские рубашки и надевали понёву — своеобразную набедренную повязку, знак готовности вступления в активную половую жизнь. С этого момента девочка превращалась в блудницу. Но не в том смысле, к которому мы привыкли, а в смысле, что она могла блуждать, бродить, искать подходящего жениха. Причем чем больше у будущей невесты было партнёров, тем выше она ценилась, тем больше знала и умела. Что касается беременности — тут тоже было всё под контролем, славяне прекрасно разбирались в травах и знали такие надежные контрацептивы, которые нам и не снились. Половых инфекций тоже не существовало, как не существовало и осуждения. Так что незамужние девушки могли с радостью отдаться понравившемуся парню в любом удобном для этого месте.

Свадьба

Если иностранному путешественнику или христианскому летописцу нужно было представить наших предков в самом худшем виде, то нужно было обязательно описать дичайшие свадебные обряды. Как огромный парень со светлыми волосами и кожей цвета меди (буквальное описание типичной славянской внешности) в наброшенной на спину волчьей шкуре кидался в толпу девушек, пасущихся на лугу, и хватал самую привлекательную, после чего исчезал вместе с добычей, переброшенной через могучее плечо. Остальные же, ничуть не удивившись, продолжали куролесить на лугу, собирать травы, жечь костры и плести венки. Возможно, так оно и происходило. Однако, скорее всего, вор заранее договаривался с жертвой на одной из предыдущих «вечеринок» и такие дикие браки совершались по взаимному согласию. Однако умыкание невесты — это круто, зрелищно и эффектно. Поэтому их крали, а они подыгрывали, бледнея от счастья.

Это ритуалы, а сами браки заключались как раз на таких вечеринках — игрищах, где бродили блудницы из разных сел (к слову, им было лет по 12-14), выслеживая себе женихов, а женихи рассматривали невест во время танцев, оценивая их страстность и внешние данные. На таких игрищах, упомянутых у Нестора Летописца и в «Повести временных лет», юноши и девушки из разных сел танцевали на лесных полянах, заигрывая друг с другом, частично обнажаясь, переглядываясь и совершая страстные движения телами. Пары, сильно приглянувшиеся друг другу, уединялись, чтобы предаться любви и обменяться перстнями, сговорившись о следующей встрече, которая могла по совместительству оказаться свадьбой.

Когда юная жена переезжала в дом мужа, родственники провожали её так называемыми соромницкими песнями, в которых детально описывали ей будущую первую брачную ночь и вообще всё, что ждёт её в постели с мужем. Такие песни пели в русских, белорусских и украинских деревнях вплоть до конца XIX века, а по содержанию они были настолько неприличны, что бедные монахи отказывались передавать их текст в летописях, ограничившись лишь, подобно Нестору, фразами вроде «срамословят перед отцами своими».


Культ плодородия

Афанасьев писал, что смысл язычества заключается в обожании природы, в её одушевлении, обожествлении. Наши предки занимались земледелием, рассматривая изменения, происходящие в земле, как явления женского организма. Отсюда и выражение «мать сыра земля», которое понималось тогда буквально. Наши предки уже знали, что женщина плодоносит не сама по себе, для этого нужно участие мужчины, совокупление, некий сексуальный акт. И если нет стыда в материнстве, значит нет стыда и в акте совокупления. Таким образом, человеческая плодовитость и плодородие земли имели в сознании древних славян самую тесную связь. Силу растений и земли использовали для лечения бесплодия у людей и, наоборот, сексуальную силу человека очень часто направляли на стимуляцию сил земли. Особенно это касалось весенних ритуалов, чтобы пробудить землю от долгого зимнего сна, славяне веселили её, как могли, обряжаясь, заголяясь, смеясь.

Особенно часто землепашцы любили заниматься сексом с женами и любовницами прямо на вспаханном поле, изливая при этом семя на землю, таким образом передавая ей свои силы, свою страсть. Известно, что такие ритуальные совокупления совершались на территории России и Украины вплоть до конца XIX века. Позже этот обычай немного упростился — пары просто катались по полю, имитируя половой акт. Мужчины могли сеять зерно без штанов или вовсе обнажёнными, мастурбировать перед посевом, орошая землю спермой. Если сеяла женщина, она выливала на вспаханную землю семя мужа. Во время засухи женщины выходили на поле и задирали подолы, показывая небу гениталии, чтобы небо возбудилось и оросило землю небесным семенем — дождём.


Оргии

Выше уже шла речь о лесных сборищах молодёжи, на которых творили они разные непотребства. Со временем такие сборища перестали проводиться часто и стали чем-то вроде современных карнавалов. Самое веселье происходило, конечно, в весенне-летний период, в период священный, посевной. Оттуда всем известная ночь Ивана Купалы, Русальная неделя и многие другие русские праздники, связанные с пробуждением природы после зимней спячки.

Вот, например, что пишет о ночи 24 июня игумен Памфил: «Мало не весь град взметётся и взбесится, стучат бубны и глас сопелий и гудут струны, жёнам же и девам плескание и плясание, главам их накивание, устам их неприязнен клич и вопль, всесквернённые песни, бесовская угодия свершахуся, и хребтом их вихляние, и ногам их скакание и топтание; туже есть мужем же и отроком великое прелщение и падение, но яко на женское и девическое шатание блудное им возърение, такоже и жёнам мужатым беззаконное осквернение и девам растление».

Известно, что подобные вакханалии совершались на Руси до XVI века и даже позже, несмотря на запреты церкви. Такие ритуалы имели огромное значение для наших предков, в первую очередь они несли очистительную функцию. Человек на одну ночь становился зверем, демоном, пускался во все тяжкие, рвал голос в диких криках, буквально катался по земле, исходя спермой и слюной, заходился в припадках истерического смеха, обливался слезами. Потеряв на время человеческое обличье, он должен был снова его обрести, омывшись в реке (недаром праздник Ивана Купалы переименовали потом день Иоанна Крестителя, потому что древнее славянское «купание» после разнузданной ночи — не что иное, как своеобразное крещение). Омытый, выпустивший демонов, он снова был готов к тяжелейшей работе в поле, и поле, орошенное его семенем и слезами, было оплодотворено и лежало под его плугом, подобно огромной женщине, покорно раскинувшись, вынашивая плод.

Подобные оргиастические ритуалы давали толчок силам природы, человек утрачивал свою индивидуальность и сливался с природой в единое живое целое, как будто изнутри подталкивая землю к плодородию, небо — к дождю, женщину — к рождению детей. Оргия давала древнему человеку возможность создать себя заново, снова выйти из чёрного хаоса плоти, из предформенного состояния сплет нных семян и ветвей, чтобы, омывшись утренней росой, родиться заново.


Вода

Наряду с энергиями огня и воздуха славянами очень ценилась очистительная и животворящая энергия воды. Небесная вода дождями лилась в земную — реки, озёра и родники, переливая с неба в землю божественную энергию и целебную силу. Вода очищала, исцеляла, оживляла, выталкивала всё нечистое, принимала всё доброе и святое. На воде гадали, ворожили, колдовали, на воду наговаривали, шептали и пели. Водой окропляли и орошали. В банях женщины рожали. Естественно, что и совокуплялись славяне чаще всего в воде. Летом устраивали на берегах рек или на плотах в озерах настоящие оргии, зимой тем же самым занимались в банях, в которых не было разделения на женские и мужские дни, поэтому совместное омовение очень часто сопровождалось сексуальными играми и оргиями. Такие оргии носили ритуальный характер — их устраивали либо в периоды засухи, чтобы растолкать, разбудить замершие силы природы, либо, наоборот, во время чрезвычайного природного буйства, чтобы самим зарядиться от могучего природного изобилия.


Ряженые

С древнейших времен славяне любили рядиться, изменяя свой внешний облик с помощью масок и звериных шкур, ярких тканей и лент. В основном ряженье носило обрядовый характер, но иногда славяне обряжались только, чтобы посмеяться. Смех, кстати, тоже носил сакральное значение для наших предков, особенно в совокупности с тем, над чем мы, например, смеяться не любим — со смертью и сексом. Отсюда шуточные похороны и сжигания различных кукол (похороны Ярила, маленькой куклы с сильно выраженным фаллосом, похороны Костромы, сжигание Масленицы, игры в умруна, когда хоронили живого человека и он потом со смехом воскресал и т. д.).

Чаще всего славяне использовали маски быков, козлов или лошадей. Это связано с тем, что этим животным приписывалась плодовитость и большая половая сила. Маска быка — один из древнейших символов славянской эротической игры, по мнению некоторых учёных, этот символ восходит к древнегреческой дионисийской традиции. Накинув на спину звериную шкуру и закрыв лицо маской, человек освобождался от моральных правил и норм, становился диким и мог творить непотребные вещи.

К слову о ряженых, сохранились упоминания об обмене одеждой женщин с мужчинами, или, попросту говоря, травестизме. Этот обычай тоже уходит корнями в глубокую древность и был распространён по всей Европе, начиная с античности. О его истинном смысле учёные ведут споры до сих пор. Одной из наиболее распространённых версий считается, что таким образом достигается полная неузнаваемость. С. В Максимов пишет об этом обычае, что когда мужчина и женщина, переодетые в одежду друг друга, начинают взаимодействовать, детей выталкивают из избы, потому что в игре они позволяют себе большие вольности.

Переодевания в звериные шкуры, как правило, сопровождались теми самыми «бесовскими игрищами», о которых упоминали многие летописцы, и даже современные учёные в своих работах называли их варварскими и циничными, упоминая, что умышленно пропускают некоторые особо непотребные пассажи. Однако та распущенность, которая, по мнению некоторых исследователей, была присуща древним славянам, имела исключительно обрядовое значение. Подобные игрища проводились во время главных праздников, связанных с земледельческими циклами — посева и сбора урожая, днями зимнего и летнего солнцестояния. Плодовитость животных, в которых рядились наши предки, имела в их сознании крепкую связь с плодородием. Путем совершения таким обрядовых игрищ они стремились передать плодовитость этих животных земле, чтобы получить обильный урожай.


Нагота

Полностью или частично обнажаясь, наши предки взаимодействовали с силами природы в ритуалах плодородия, во время посева и сбора урожая или со сверхъестественными силами, колдуя и ворожа. Нагота была одним из главных сакральных оружий славян, но при этом они, например, никогда не спали полностью обнажёнными, потому что боялись злых сил. Снимая с себя одежду, человек переставал быть человеком, сливался с природой, мог опять же воздействовать на неё изнутри. Увидеть цветущий папоротник в ночь Ивана Купалы можно было только обнажёнными; если девушка переночует голой в лунную ночь или пройдёт через поле под ярким солнцем в полдень, она может забеременеть. Девушки часто гадали на суженых, полностью раздевшись. Обнажённые мужчины, обвешанные зелёными ветками, «прогоняли змея» в обряде против засухи. Голые люди обходили деревни, оберегая их от эпидемий и болезней; женщины ходили обнажёнными вокруг своих домов, рассыпая зерно, тем самым уберегая домашних от нечистой силы.

Считалось, что хлеб должен сеять голодный, а лен — голый, чтобы вызвать сострадание у матери-земли, чтобы она захотела своих детей одеть и накормить.

Славяне обнажёнными катались по росе и купались в ледяных ручьях. Такие ритуалы носили не только магический, но и профилактический характер — благодаря им наши предки меньше болели. Голыми прыгали через костёр на праздники; обнажённые до пояса знахарки лечили детей, прижимая их к груди, ходили вокруг бани и шептали заговоры. Чтобы дети не кричали во сне, мать, раздевшись донага и распустив волосы, три раза перешагивала через колыбель.

Снимая одежду, славяне возвращались в ещё более древнее своё детство, когда нагота их была естественной, а потому они были ближе к природе.